Виктор Иванович Холин родился 15 августа 1957 года в Севске. В 1978 окончил Брянское музыкальное училище. С 1981 по настоящее время – преподаватель ДШИ города Севска по классу гитары. Параллельно с основной деятельностью занимался с детскими и взрослыми коллективами художественной самодеятельности. Вёл уроки музыки в общеобразовательной школе, работал с хором ГДК и хором ветеранов войны и труда. С 1993 года – руководитель народного хора РДК.
Член секции композиторов-любителей при Брянском научно-методическом центре «Народное творчество». Издал два сборника вокальных произведений для народного, академического и детского хоров: «Свет родного края» (1992) и «Наша судьба – Россия» (2005).
Публиковался в альманахах «Литературный Брянск» и «На земле Бояна», в других периодических изданиях.
Автор поэтических книг «Два солнца» (2007), «Русское счастье» (2009) и «Заклеймённые свободой» (2014), «Прости им всё, святая Русь» (2014).
Член Союза писателей России с 2013 года.
Живёт в городе Севске Брянской области.
Месть
О, Русь, под игом алчной степи
Напрасны горести твои.
О, Русь, на бездну лихолетий
Своих детей благослови.
О, Русь, в полях твоих тревожно.
Чадят костры наезжих орд,
Бредёт полон по колким пожням,
И каждый хан добычей горд.
О, Русь, душа в лохмотьях схимы
Так безответна и тиха,
Но «выход» ждут, неумолимы,
Псы первородного греха.
Их вновь ведут кочевий боги,
Дымятся кровью алтари.
О, Русь, трудны твои дороги,
Слепы твои поводыри.
О, Русь, сокрыты мраком долы,
В зловещих сполохах Восток,
И рвутся вечные монголы
Схватить свой воровской кусок.
Спешат, спешат, злословят всуе,
И я о мести помолюсь:
Пусть свет над тьмой восторжествует,
Пусть эта кара страшной будет –
Прости им всё, Святая Русь!
В библиотеке
Здесь свитков мудрости Земли
Пылятся метры:
«Не море топит корабли –
Лихие ветры».
Прочти и вечных мыслей даль
Измерь словами:
«Не пламя раскаляет сталь –
Дутьё мехами».
Ах, где он смысл в делах Творца,
Все ждать устали? –
«Не годы старят нам сердца,
А их печали».
Из донских былей
«…После разгрома восстания побеждённых топили в реке…»
(Из учебника истории)
Обухом по голове и в прорубь,
Вот ты и свободен, царский раб.
Полетал по воле сизый голубь,
Да крылами оказался слаб.
Ну, плыви, гуляй теперь, вражина,
Обживай с дружками вира дно.
Там их, почитай, уже дружина,
Только победить вам не дано.
Что, пахалось тяжко, грустно пелось?
Так на то и создан…твою мать!
Это ж не в хмелю холопья смелость,
Это ж против неба бунтовать.
Хрясь…Ушли под лёд душа и тело.
Хрясь…В зловещий холод, не молясь…
Сколько смут бесплодных отшумело,
И опять над Русью – хрясь, да хрясь…
Канет кровь в пучине без остатка,
Отстоят бояре свой закон.
Ох, и злая баба, правда-матка!
Ох, и крепок духом вольный Дон!
Труд, да кнут, да барские угодья,
Вот и жизнь, как в поле борозда.
Ох, бурливы реки в половодье!
Ох, темна по омутам вода!
Песня живых
Нас жалеть не станут, и не надо,
Для семян – обычная судьба.
Сам посев – уже почти награда,
А удел – косьба, да молотьба.
От вселенских бурь укрыло небо,
Под ногами прах прожитых лет.
Мы из тьмы земной, как зёрна хлеба,
Смертью прорастаем в вечный свет.
Убеждённость
Нет веры выше веры в человека.
Нет глубже чувства доброты людской.
В обломках вер разнузданного века
Нет истины возвышенней земной.
Пусть на кресте распята правда эта,
Пусть зверь корысти плоть живую рвёт,
Для откровений солнечного света,
Лишь время нужно, а заря взойдёт.
У чистых мыслей долгая дорога,
Но жизнь сама предвосхищает в ней
И сущность неразгаданного Бога,
И верность испоганенных идей.
О незавершённом
Смотрящий на землю – пашет,
Смотрящий на небо – верит.
Взошло – да опять не наше,
Поют – да наверно звери.
А в стае ведь, всё, как в стае,
И мир наш не стал добрее.
Смотрящий на пламя – знает,
Смотрящий на море – смеет.
Забыты каменоломни,
Про веру и братство лепет.
Смотрящий на камни – помнит,
Смотрящий на глину – лепит.
О названиях и смыслах
Быть живым не грех,
Чувствам смысл назначь:
Это – просто смех,
Это – просто плач.
Злу названья нет,
Не тревожь ума:
Это – просто свет,
Это – просто тьма.
Сердце не неволь,
За своё держись:
Это просто боль,
Это просто жизнь.
О былом и грядущем
Китежь-град снова столица.
Древнею правдою судим:
Песня о радости – птицам,
Песня о Родине – людям.
Этим в безвременье дышим,
И как завет принимаем.
В мире под небом всевышним
Все мы больны отчим краем.
Свете, пречистый и строгий,
Вера и крепь человека,
К солнцу открой нам дороги
В хмарях жестокого века.
Тысячу лет, как мгновенье,
Свете, лампада святая,
Ждём твоего откровенья,
Скорби любви постигая.
Облик земной и чудесный
Не оскверним, не порушим,
Да не оподлятся песни,
Да не остудятся души.
Честью за край свой в ответе,
Нам ли скудеть от бессилья?
Смысла нет в солнечном свете,
Если померкнет Россия.
Наказание
Не поют эти души, не плачут,
Не страдают в преддверье суда.
Знаю, мир их устроен иначе,
Без любви, без мечты, без стыда.
Без доверья, без таинства веры,
Без заветов отцовской земли.
Им отпущена радость без меры,
Чтоб и вспомнить грехи не могли.
У иконы Божьей матери
«Матерь Божья, Царица Небесная…»
(Обращение из молитвы)
Вся-то жертва – два поклона.
Рады дети, мать скорбит.
Плачет вещая икона,
Влага каплет из орбит.
На закланье, сын царевной
Отдан, что ж вы, прах земли,
Вместо благости душевной
Снова свечку принесли.
Конец света
Что ж, вновь распад на атомы миров,
И всплеск энергий в скомканном пространстве.
С завесы тайн снят огненный покров,
Но дух, закон вселенский жив-здоров
В своём святом, бессмертном постоянстве.
Он разведёт субстанций полюса,
И восстановит правильность зарядов.
В масштабах эр – забот на полчаса,
Иссякнет катаклизмов полоса,
Юдоль земная обретёт порядок.
И к осенённым благостью знамён,
Живущим в правде, просто и сурово,
Придут волхвы неведомых племён,
Где каждый предков памятью умён,
И возвестят: «Вначале было Слово…».
Размышления о размышлениях
Думы зрели великие, а не поняли малого –
Как скрестить совесть с подлостью в лихоимстве свобод.
На Руси свет и тьма в чести, а цвета от лукавого –
Вековые блуждания, красно-белый исход.
Что, князья, нашаманили новорусскую фратрию?
Призрак Родины мается на ветрах площадей.
Суррогатные матери нам творят демократию
Из, абортами прерванных, наших русских идей.
Гой еси! Стало ль радостней, вам, умельцы-добытчики?
Испокон хлебопашцы мы в честной жизни равны.
Но опять на обиженных возят воду обидчики,
Суррогатные отпрыски, суррогатной страны.
Гой еси! Стало ль благостней, вам, святые сановники?
Не от крестного ль знаменья бес мздоимства дрожит?
На раздоры родной земли «развели» уголовники
И народных избранников, и вельможный синклит.
Гой еси! Тем и держимся, что не страждем о шалости,
Места на небе хватит всем, и кто свят, и кто крут…
А хлеба нынче ярые, в два аршина, без малости.
Вот дожди б не подгадили, всё идут, да идут.
Древесные нравы – людская мораль
Глубже в землю или выше в небо?
Путь извилист, выбор прям и прост.
Как же мы деревьям верим слепо:
Кто сквозь что и для чего пророс.
Сплав корней с душою твёрд и крепок,
Только вот откуда вдруг возник,
В шуме листьев и скрипеньи веток,
Разума встревоженного крик.
В плен взяла греховная планида,
Или тешит злобу бездны князь?
Вновь в цене инстинкты гоминида –
Покупатель платит не скупясь.
Продаются страны и народы,
Партии, вожди, электорат.
Создан зверь невиданной породы,
Бог распят на створах райских врат.
И с небесным царством кончить разом,
Возрождённый требует кумир…
«Вопиет» в людской пустыне разум,
Проклинает осквернённый мир.
Монолог социалиста — «утописта»
«Даже если миллион заинтересованных хищников скажет,
что ночь бесконечна, утро наступит в свой срок».
(В.Холин)
Я с песней про то – не знаю про что,
Сквозь плен людского суда,
Назло ста умам веду себя сам
Туда – не знаю куда.
Горька пыль дорог, ведь милостив Бог
Лишь к «сильным мира сего»,
Но тьме ночи вслед стремится рассвет.
Зачем? Спроси у него.
Занимательная биология
Мир стар, мир сер,
Сгрыз лжи сто мер,
Сто правд в прах смял –
Был грех, Бог снял.
Был нищ, был зол –
Гвоздь в крест, в плоть кол.
Там боль, здесь быт:
Съел жизнь – мир сыт.
В мире аналогий
Мы тщеславно нескромны –
Каждый в князи готов.
Наши тени огромны
Для трудяг муравьёв.
На жуков под ногами
Равнодушно глядим –
Не считаем врагами,
Просто ходим по ним.
Мы похожи во многом,
Хоть надменны подчас –
Суетимся под Богом,
Тем, что в облике строгом
Смотрит с неба на нас.
О постижении истины
Господи!
Гордые, тщеславные,
Учимся мыслить и говорить,
Чтобы произнести одно слово:
«Прости».
О благости и чести
Когда вперёд нельзя, и некуда вернуться,
А боги, как всегда, глухи, немы, слепы,
Нет смысла рассуждать об «истине на блюдце
С каёмочкой любви расхристанной толпы».
Нет смысла вопрошать о родине и чести –
Печалься, Русь, ты вновь поставлена на кон.
Торг шулеры ведут на древнем лобном месте,
О как им жжёт глаза твой праведный закон.
В продажной суете, спасёшься ли чудесно?
Всё скорбней в алтарях иконных ликов грусть.
Но благостен твой путь – одна у птицы песня,
Одна у жизни боль, одна у мира Русь!
В тридевятом царстве
Там где «умный» награду купит,
Где «разумный» мошну набьет,
Там Иван-дурак не уступит,
С Чудо-юда оброк возьмёт.
Соберёт казну (да какую!)
И на княжий двор, как всегда,
Сгрузит кладь свою золотую:
«Вот вам, пользуйтесь, господа!»
Будет чем подкормить сироток,
Иль поправить Калинов мост.
Он дурак, умом не короток,
Даром только что с виду прост.
Для таких слово чести свято,
А обман – самый страшный грех.
И живут они небогато,
Не таясь. На виду у всех
И поют, чудаки, и плачут,
Воровать-то им не с руки.
Им по жизни нельзя иначе.
Вся надежда на вас, Дураки!
В ожидании зимы
Вновь тепло, но исчезли птицы.
Осень… Осень – сомнений нет.
Пряный август, как праздник, снится
Сквозь тревожный ненастный бред.
Смотрит день первобытно хмуро,
Но в лугах, где дымы легли,
Непроглядных туманов шкура
Прячет волчий озноб земли.
Мир вам, ждущим проклятья неба.
Да воспрянет в изгоях честь!
Как естественна и нелепа
Зимней стужи слепая месть.
Дорога
За три реки и семь раздолий,
За девять взгорий и холмов
Бегу от суетных злословий:
Сказал «прости» и был таков.
Бегу, а кто меня осудит?
Потерян смысл в земном пути.
Но там совсем другие люди
Живут. Вот мне б туда дойти!
Там настоящее вершится
По самой доброй из примет.
Там правит миром Честь-царица,
Там ярче солнца веры свет.
Там не пугает оклик совий,
И я всю жизнь идти готов
За трижды тридевять раздолий,
За сорок сороков холмов.
Первая песня
А было так: ворвался звук
В немую пустоту небес.
И воссиял над тьмою дух,
И канул в бездну, и воскрес.
Металась мысль по блёсткам слов
От грани «да» до грани «нет».
Но сквозь пульсацию веков
Услышал мир: «Да будет свет!»
О справедливости
Слава богу, изживаю свою грусть,
К утопическому братству не стремлюсь,
Постигаю строгий жизненный устав –
Кто сильней своих собратьев, тот и прав.
Кто свободней в искушеньях, тот и сыт,
Воля к жизни все запреты сокрушит.
Так от века повелось, так было встарь,
Кто законы составляет, тот и царь.
Кто царю грехи отпустит, тот и бог –
Я и рад бы удивиться да не смог.
Я и сам вот так «прогнуться» бы сумел,
Да душа не принимает беспредел.
Я когда-то был, конечно, не такой,
Но теперь согласен с вашей «простотой»:
Даже в страшный день всевышнего суда
Справедливость невозможна, господа!
Русь толерантная
И десять вер для нас немного,
Вот только есть один секрет:
Кто верит в святость правды Бога,
Кто в то, что правда – это бред.
А в райский сад одна дорога,
Но каждый самомненьем строг:
Кто верит всепрощенью Бога,
Кто в то, что правда – это Бог.
На том стоим и молим свято,
В заветных таинствах вольны.
А Русь, она не виновата,
Что суетою жизнь богата,
Что лишь в себя мы влюблены.
//Брянские писатели-2015. Антология. — Брянск: типография СРП ВОГ, 2015. — с. 385-394