МАМИНО СОЛНЫШКО
(из цикла сказов об Анюте-Узорнице)
Анюта-Узорница – покровительница рукодельниц, творчество которых издавна славилось на Руси. Способная творить чудеса, она помогает людям мастеровым, добрым, честным и наказывает тех, кто посягает на красоту и хочет разрушить наш мир. Анюта-Узорница оберегает природу, потому что в природе человек всегда находит образцы порядка, красоты и совершенства.
Как окончилась война, разбили фашистов, стали возвращаться наши солдаты с фронта. Много дел надо было дома сделать. Поставить новые дома, засеять поля, школы для детей построить… Там, где враги прошли, считай, одна земля осталась – все пожгли, разрушили. Но нашему человеку к труду на родной земле не привыкать. А потом и радость сил прибавляла. Можно сказать, что каждый за десятерых работал. Егор Бодров вернулся в деревню с фронта без руки. Шел бой как раз за Брянск наш, мина вражеская разорвалась неподалеку, вот ему и попало. Но важное дело на родине каждому находилось. Попросили его пасти коров колхозных.
Встает Егор раньше всех на селе, еще только солнце всходит, собирает коровок по домам и ведет их на луг, что возле самого леса. А трава какая на том лугу – что ковер зеленый! Клевер самого лучшего сорта! Как будто сама земля радовалась тогда нашей победе, с каждым днем трава становилась зеленей да гуще… Одна красота кругом!
Приведет Егор сюда стадо, а сам присядет у шалаша, что из веток себе сделал, и любуется родным полем, лесом, а то приляжет, на облака поглядит… Тишина, спокойствие… Только птички перекликаются радостно, хлопочут… Кто прошел войну, тому эта радость больше других и теперь понятна. Иной раз присмотрится Егор к травинке да и проведет тихо ладонью по ней, будто погладит… Радуется его сердце новой жизни.
Пришел Егор с фронта не один. Привел с собой сиротку по имени Анюта, лет шести-семи. Где он ее повстречал, особенно не рассказывал. Много тогда детей таких, что потеряли в страшные годы отца и мать, прибивалось к добрым людям. У самого Егора никого из родных в живых не осталось. Мать померла еще в начале войны. Отец героем погиб в бою под городом Сталинградом; старший брат почти до самого Берлина дошел, да настигла его вражеская пуля в последней схватке с врагом. Вот один Егор и возвращался в родные места. Будто бы подбежала к нему на каком-то вокзале Анюта; заметила она, как Егор одной рукой не мог никак шинель накинуть на плечи. Предложила: «Я тебе, дедушка, помогу». Не старый был Егор, но пока воевал, сделался совсем седой, еще и бороду в дороге отрастил… Как не дедушка для девчушки малой? К тому же безрукий. Видишь, пожалела солдата. А сама худющая, в чем только душа держится. «Погоди, – говорит Егор. – Давай-ка мы в моей котомке поищем что-нибудь съедобное. Ну-ка, развязывай, тебе ловчее будет». Как будто испугалась девочка, а глазки заблестели. «Ты не бойся, – подбодрил ее Егор. – Меня вот тоже люди добрые в соседней деревне накормили, а то бы я до этой станции и не дошел». А сам покопался в своей дорожной сумке и достает кусочек хлеба, что приберег на самый крайний случай. «Бери, – подает он девочке, – я хлеба не хочу, вот водички попью». И достает фляжку. Взяла Анюта хлеб, подумала немного и спрашивает: «Далеко ли тебе идти, дедушка?» Он сказал правду: «Далеко еще. В Брянской стороне есть деревня, Узкое называется. Туда иду». «Там дом твой?» – спрашивает Анюта. «Был там, а теперь не знаю, уцелел ли. Но ничего. Если что, будем новый строить». Помолчал и добавил: «Добраться бы только поскорее». Помолчала Анюта, откусила кусочек осторожно, чтобы ни крошечки не упало, спрашивает: «А как ты одной рукой будешь строить?» «Люди помогут», – отвечает Егор. Еще откусила Анюта хлеба и говорит: «А я тоже дом свой найду». Слово за слово, и выведал Егор, что девочка потерялась, когда их поезд разбомбили фашистские самолеты. Побежала она с другими людьми к лесу. Показалось ей тогда, что мама зовет, а когда добежала, то маму и не нашла. Потом вместе с другими шла до этой станции. Рассказала Анюта, что их деревня называлась Светлая, а куда ехали они с матерью, не запомнила. Понял все солдат. «Эх, горемычная, – подумал. – Чего ждать-то тебе?» А вслух сказал: «А ведь мне помощница нужна. Пойдем со мной, Анюта. А как все наладим, вместе поищем твой дом и маму тоже. Ведь тебе одной не осилить такую задачу, мала ты для этого дела. Ты мне поможешь, я – тебе. Вдвоем будет ловчее. Теперь все люди друг за дружку держатся». Подумала Анюта да и согласилась. А куда деваться? Так и пришли в Узкое Егор однорукий, а с ним кроха Анюта.
К большой радости, хата Егора уцелела. Видно, крепко была сделана. Конечно, много восстанавливать пришлось: пол подправить, крышу залатать, печку подмазать… Тут и вправду люди помогли: не один Егор живой вернулся в село. Работа шла дружно, весело. Даже Анюте дела нашлись: подать воды, подмести сор… Мелочи как будто, но в общем деле все важно.
Живут Егор и Анюта в своем доме, потихоньку обживаются. Поглядит иной раз Егор на девчушку и скажет: «Ты моя правая рука, Анюта. Что б я без тебя делал?» А она вздохнет и ничего не скажет. Знает Егор, о чем подумалось ей. Он не забыл свое обещание. Начал потихоньку узнавать, где до войны была деревня Светлая, уцелела ли. Письма уже написал куда следует. Да не всякое дело быстро делается. Кроме этого, много было у всех забот, нужно было набраться терпения. Скажет Егор: «Не горюй, Аннушка. Вот коровок колхозных откормим и еще письма напишем. Найдем. Ты думаешь, одни мы ищем родных? Считай, в каждой семье такая забота. Время на это нужно, а дел, сама видишь, сколько в стране. Много надо до зимы успеть. Ты расти пока, набирайся сил. Человек не иголка, отыщем обязательно. И деревню твою найдем». Так утешает ее Егор, сам расспрашивает понемногу Анюту об отце, матери, какой дом был у нее, что возле дома… И выходит по рассказам, что жила девочка в деревне, каких много на русской земле. В каждой области есть такие. Где искать, в какой стороне?.. А утром опять он встает пораньше, и Анюта ждет его до самого вечера. Справляется по хозяйству: курочек кормит, еду готовит, стирает, в доме убирает… Как настоящая хозяйка. Понемногу читать книжки выучилась. Но больше всего полюбила Анюта вышивать. Как выпадет свободная минута, так – за свое рукоделие. То деревце вышьет, то цветочек аленький, то птичку на ветке. И такая умелица оказалась – откуда что взялось!
Стала она просить Егора: возьми да возьми с собой на лужок.
– Как же возьму я тебя? Жарко, солнце печет, умаешься за день.
Девчушка свое:
– А я в шалаше посижу, если жарко.
– Вставать надо рано.
А она:
– Так я и хочу поглядеть, как солнышко встает из-за леса. Может, вышью потом.
Подумал, подумал Егор и решил взять Анюту с собой. Отчего и не взять? Дни стояли летние отличные, скучно девчушке одной-то дома. «Ладно, – говорит Егор. – Бери свое рукоделие, хлебушка, водички… Завтра вместе пойдем».
Радуется Аннушка, что дедушка взял с собой, всю дорогу щебечет, что птичка ранняя. А как стало солнце всходить, так и ахнула Анюта. Как будто никогда красоты такой не видала. «Гляди, гляди, дедушка! Как небо светлеет! Вон солнышко над лесом показалось! Точно золотое!» Поглядел Егор и подумал: «И вправду красота. Я-то привык уже, а дите вот как радуется!» Будто и сам первый раз восход увидел.
Стали они ходить вместе. Много Анюта узоров приглядела в поле да у леса. Еще лучше, интереснее вышивать стала. Березку, елочку научилась. И задумала небывалое: вышить солнышко, да так, чтоб было оно, как настоящее: чтоб от лучиков его ночью светло было и чтоб от солнышка тепло исходило. Стала придумывать, вышивать. А не тут-то было. И так стежки положит, и по-другому… Подберет нитки, начнет и распустит узор, новыми пробует… Нет, не выходит, и все тут. Видно, не бывать такому, чтоб из простых ниток настоящее вышло…
Как-то раз просит Анюта:
– Дедушка, разреши мне по краю леса походить, грибов поискать. Хорошо как!
– Что ж, иди, собирай, – говорит Егор. – Только не заходи далеко. Лес заманчивый. Не заметишь, как заблудишься. Да отзывайся, как окликать буду.
– Ну что ты, дедушка! Я тут все кустики наизусть знаю! – И побежала.
Любуется издали Егор на Аннушку. Как дочка она ему. Дороже, кажется, всего на свете. Потом задумался. Во многие места написал он, что ищет, мол, девочка Аннушка свою маму… Деревню называл, про поезд писал… Самым важным людям в стране письма пошли. Нет ответа ниоткуда. А ведь многие, которых считали без вести пропавшими, нашлись уже… Трудно жить без матери девчушке, ох как трудно. «Ничего, – утешает себя Егор. – Будем искать. Главное – войны нет».
Пока Егор размышляет, Анюта ходит по краю леса. И все ей тут интересно. Цветок увидит – наклонится, полюбуется. Божью коровку заметит – подержит на ладошке, пока та не улетит. Листочки березовые разглядывает. Запоминает, какой узор на них, чтобы потом вышивать…
Как будто что-то прошумело за кустом. Глядит Аннушка, а почти рядом – женщина с корзинкой, будто грибы ищет. Обернулась она к Анюте, девчушка так и застыла на месте. Видит она перед собой сказочную красавицу и в то же время совсем настоящую. Стоит перед ней женщина в алом сарафане цвета зари утренней. Переливается материя, и все по-разному: то будто облачко наплывет, затуманится зарево; то просияет золотом солнечным; а то ярким, пурпурным цвет покажется… Колышется под ветром подол радужный, перебегает узор небывалый по складочкам… Ах, красота какая! Рукава у нее таким кружевом отделаны, что кажутся руки крыльями лебедиными, а в косе русой лента радугой светится… Не может глаз Анюта отвести от красавицы…
Вдруг та ничего не говоря взяла из корзинки платочек простенький, накинула на голову и враз стала обычной женщиной, какие приходят к обеду в поле коров доить… И говорит Анюте: «Не бойся меня, я тебя хорошо знаю. Ведь ты Анюта-рукодельница. Верно?» Говорит так просто, приветливо, что Аннушка сразу и ответила: «Я это, а вон там, в шалаше, мой дедушка».
– Знаю, знаю я Егора-пастуха, добрый он человек. Не раз и он глядел на меня, только не заметил. Да это ничего. Вот я у тебя еще спрошу. Ведь ты солнышко хотела вышивать, чтоб было оно горячее да светлое, как настоящее? Правда ли это?
Удивилась Аннушка, что знает ее придумку женщина, и не стала скрывать.
– Да, – говорит, – правда. Только не выходит ничего.
– А отчего не выходит? Ниточек, что ли, нету?
Отвечает Аннушка:
– Умения у меня мало, подучиться надо еще. – И добавила. – Мама моя так умела. Вышьет речку, а вода и заплещется будто. И солнышко бы живое вышила, только не успела…
– Что ж, поверю тебе. Много у нас на Руси мастериц, это правда. А все потому, что наши рукодельницы сердцем вышивают…
– Как это? – спрашивает Анюта.
Вздохнула женщина:
– Когда-нибудь сама узнаешь, видно ты понятливая. А скажи-ка, зачем тебе солнышко такое? Есть много узоров интересных.
Помолчала Анюта: сказать или не сказать? Поглядела на женщину. А у той глаза ясные, добрые, и ответила по-своему:
– Когда солнышко теплое, значит, мама близко.
Теперь женщина подумала:
– Так я тебе, пожалуй, помогу. Гляди, что есть у меня.
И подает Анюте клубочек желтых ниток, совсем простых, какими Анюта сама всегда вышивала:
– Бери, не бойся. А как надумаешь работать, не спеши. Вышей сначала зеленый лес, лужок, а уж потом моими нитками солнышко начинай. У тебя обязательно получится. А я приду поглядеть, как закончишь.
Сказала такие слова и вдруг пропала. Только клубочек у Анюты в руке остался…
Прибежала она к дедушке, рассказала ему все, он не очень-то поверил. Подумал, что так и есть: умаялась кроха в поле. Но обижать не стал. На клубочек поглядел. Подумал, что какая-нибудь женщина обронила. Что ж? Пусть вышивает, раз такое дело…
Прошло лето, осень, а Аннушка еще и не садилась за работу. Робела отчего-то. Оно и понятно: мала еще для искусного дела. К тому же в школе учиться стала. А тут вдруг письмо пришло. От важного военного человека. Ответили Егору, что по его просьбам ищут, кто жив остался из деревни Светлая. Нашли ее на карте. Оказалось, что далековато от Брянской земли – на Смоленщине. Как будто силы у Аннушки прибавилось. Достала она свои ниточки и принялась за картину…
Сначала нарисовала. Потом начала вышивать елочки, как ей женщина говорила. Вот уже стал показываться лес… Вспоминается Аннушке, как стоял их дом у самого этого леса. Елочки молодые – поменьше, другие – повыше… И все густые, зеленые… Возьмет Анюта светлую ниточку – будто на солнышке веточки… Потемнее выберет – тень ложится. Полюбуется она на свою работу и дальше вышивает… Потом подумала: «Отчего бы и дом не вышить?» И вспомнилось ей ясно крылечко новое, что как раз перед войной отец делал… Палисадник с высокими мальвами… С мамой их сажали и любовались потом все лето. Вышила их красными нитками… А там и кошка вспомнилась… Заспорилась работа у Аннушки. Еще и колодец высоким журавлем поднялся… Точно в свой дом вернулась. Коровка пасется подле дома… Не особенно получилось, зато радостно. Еще птичек в небо пустила… Дверь в дом приоткрыта, как будто мама сейчас выйдет… Трепещет сердечко у Аннушки: и до чего же похоже получается! Не хватает только солнышка над лесом и домом… Взяла Аннушка клубочек и стала ниточку тянуть. Обыкновенная нитка. Сделала стежок первый, второй, и вспоминает она, как сидела на крылечке, как радостно ей было на теплом солнышке… Как будто мамин голос слышит: «Аннушка! Ты где?» А стежок к стежку ложится ровно, гладко. Дошла уж до середины, и как будто просияли ниточки. Будто позолоченные стали. И чем дальше, тем ясней делаются. Как будто лучики побежали, осветили елочки, крышу, крылечко… Дивное диво! Сделала Аннушка последний стежок и сама не верит: красота какая! Светит солнышко, будто настоящее, и тепло от него такое, что разгорелись щечки у девчушки. Подошел Егор, поглядел на работу Анюты и диву дался: чудо сотворила Аннушка. Понял он и без расспросу, что вышивала девочка дом родимый, иначе разве получилось бы так?
Повесили Анютину вышивку на видном месте. Как будто солнце поселилось в доме Егора. Наработается он, нет-нет да и поглядит на чудо это. Так до зимы и дожили. Еще лучше как будто стала картина. От нее в доме тепло да радостно. И соседи приходили на вышивку поглядеть, полюбоваться…
А тут объявили, что будет в городе выставка. Пришла к Егору и Анюте школьная учительница и попросила картину на эту выставку отвезти. Егор ни в какую. Вот как потеряется? Учительница уговаривает: «Ничего у нас теперь не потеряется. Много дорогого увезли с собой враги, но мы новое теперь создаем, еще лучше прежнего. Каждая картина такая на учете будет. А если понравится, то повезут выставку по всем городам русским, чтоб людям радостнее жилось…» Анюта и сказала: «Дедушка, пусть другие поглядят, разве жалко?»
Поехала картина на выставку, сразу поскучнело в доме. Анюта утешает: «Ничего, дедушка, я еще вышью».
Прошла зима, а вышивка так и не вернулась. Повезли выставку по русским городам. Вот тогда-то уже настоящее чудо и случилось.
В каком-то городе привели на выставку детей-сироток из детского дома. Много их осталось тогда без матерей и отцов. Известно, что хуже войны беды не бывает. Как могли, помогали им люди вырасти, выучиться в школе, найти потом свое место в жизни. У каждого такого ребенка своя история… Так и у Анюты.
Живет она и не знает, что где-то в далеком городе такие же дети ее картиной любуются. Подошла воспитательница. Одного по головке погладила, другого за ручку взяла. Как мама.
Тут детишки и заспорили. Один говорит:
– А я знаю это место. Здесь мы до войны жили с папой и мамой. У нас лес такой и дом.
Другой не соглашается:
– А вот и нет, это наш дом. У нас в саду цветы такие были. Красные. Кошка наша на крыльце, и колодец…
Третий заметил еще лучше:
– Солнце у нас такое над лесом всходило… точно такое. Наша это деревня…
Молчит только воспитательница. Вспомнила она свой дом в далекой деревушке Светлая, что разбили фашисты, и доченьку, с которой разлучила их война. Подошла близко к картине, поднесла к ней ладони, как будто к теплу прислонилась. И солнышко вдруг так засияло, что светлее стало в комнатах. Блеснули слезинки в глазах женщины, покатились по щекам ее… Подсказало сердце ей, чье это рукоделье.
Тут же узнала, откуда привезена вышивка, как зовут маленькую рукодельницу, что жива она и здорова, живет в избе пастуха Егора и верит, что мама найдет ее…
Много радости было в селе Узкое, как встретились мать и дочь, разделенные страшной войной. Анюта сразу бросилась к матери, хотя другие не сразу бы узнали в худенькой седой женщине веселую бойкую красавицу. Иные могли бы назвать ее и бабушкой. А Егор, наоборот, от радости ради такого случая сбрил седую бороду, и оказалось, что он совсем не старый, а похож на отца Аннушки, который погиб как герой, защищая страну от врагов. И все видели, как обняла Аннушка обоих, и кто-то слышал, будто ошиблась она и назвала его не дедушкой, а папой…
Праздник был большой на селе. Считай, все жители хотели поглядеть на такую радость. И даже те, кто еще в войну получил похоронки, вдруг стали снова верить, что, может быть, ошибка вышла и чей-то сын или брат еще вернется в родные края. Мало ли что бывает…. И еще рассказывали люди, что среди собравшихся была незнакомая женщина. Одета неприметно, в темном платочке, а из-под платочка коса русая выбивалась, и видно было, что перевита коса лентой радужной, какой никто отродясь из местных не видывал. И поблескивал на пальчике у нее наперсточек. Странно было, что не сняла она его даже в праздник. Кто-то подумал: «Вот еще рукодельница». Говорили также, будто выкатились из ее ясных глаз слезинки то ли от радости, то ли по другой какой причине. Незаметно исчезла она, не сказав ни слова.
А картина, вышитая Анютой, пока неизвестно где. Что ж, есть много в России городов, сел и деревень, в которых люди хотят посмотреть на чудесные поделки наших мастериц. Много времени надо, чтобы показать выставку всем людям. А и то сказать: чудо подле себя не удержишь. Но и без картины стало светло и тепло в избе Егора-пастуха. Сами догадайтесь, почему.
Анюта выросла, учит детей вышивать, вязать узоры, одним словом рукодельничать. Иногда будто вспомнит что да и скажет: «Чтобы получилось хорошо, нужно…» Вот тут мы и окончим наш сказ. Зачем разъяснять то, что доброму человеку и так понятно.