Дмитрий Александрович Лагутин родился в Брянске 12 сентября 1990 г. Детство прошло «за линией» — в частном секторе Бежицкого района, отрезанного от города нитью железнодорожных путей. Детство с его клёнами, шифером крыш, пыльными дорогами, близостью к полю — а, следовательно, и лесу с рекой — застыло в душе калейдоскопом квази-буколических
картинок: вроде бы и город, а по вечерам через улицы бредут нестройными вереницами коровы. Детство — одна из
ключевых тем творчества.
В возрасте шести лет был приведён в изостудию, расположившуюся в Центре внешкольной работы — бывшем Доме
пионеров, опрокинувшемся своей историей в позапрошлое столетие. Коридорчики ЦэВээРа, «охраняемые» деревянными скульптурами, величественный парк, обнимающий здание, благородные черты княгини Тенишевой, взирающей с фотографий на плод своих трудов, — именно она превратила доставшийся ей каменный дом в центр общественной и культурной жизни с фонтанами, стеклянными потолками и пальмами в кадках — игрушки, толпящиеся на стеллажах студии, мольберты, палитры, терпкий запах глины и чуткое учительство Галины Ивановны Добреньковой — всё это, помноженное на
мальчишеский авантюризм, пламенную жажду тайны и свойственную возрасту открытость, наложило неизгладимый — и
прекрасный — отпечаток на внутренний мир Дмитрия.
Параллельно с рисованием и лепкой из глины — по дому до сих пор «блуждают» глазастые фигурки — танцевал русские
народные танцы вначале в «Россиянах», потом в «Родниках» (фонетически — недалеко ушёл), но в десять лет получил
травму, и о танцевальной карьере пришлось забыть.
Писать начал (хотя писал нерегулярно) с детства — первый сохранившийся текст соткан в возрасте одиннадцатидвенадцати лет из типичной для мальчишек мистики: реальные люди во главе с автором погружались в фантастические
события и выходили из них победителями. Цикл из двух с половиной рассказов был записан аккуратным округлым почерком в отдельную тетрадь, первая буква каждого абзаца претендовала на готическое оформление с применением фломастеров, знаки препинания внутри предложений отсутствовали в принципе.
Учился в школе № 10, в самом центре Бежицкого района, на «почти отлично» — вплоть до восьмого класса. С восьмого
класса перекочевал в центр Советского района — в лицей № 1 имени А. С. Пушкина — и перековал дневник с «почти отлично» на «почти ужасно». Следующие четыре года плавал, заикался, пэк-мэкал, ленился и валял дурака. Шёл, к слову, в филологический класс, но был украден в гуманитарный.
Во время учёбы в лицее был настигнут новой волной творчества, о котором со времён тетради без запятых успел позабыть. Переходный возраст наложил на творчество свою печать — записные книжки не вмещали в себя стихи о безответных любвях и страданиях от общественного непонимания.
В лицее же перестал читать, оскорбив этим своё детство, проведённое за книгами — в детстве читал много, запоями,
по десять раз перечитывая любимое. Читал не Данте и Гегеля, как это бывает у многих, а то, что соответствовало возрасту — «Карлсона», например, знал наизусть, двигал мебель в комнате по стандартам «лучшего в мире дизайнера». Астрид
Линдгрен вообще стала откровением.
В лицее же читать перестал — школьная программа по литературе проскользнула мимо, зацепив плечо лицейского
пиджака. Это сыграло свою — важную — роль: спустя годы увлечение классической литературой запылало огненным
столбом, и на его пути не было психотравм, столь часто встречающихся у тех, кто не смог противостоять натиску недальновидных педагогов и прошёл через каторгу принудительного чтения.
Лицеисты — не все — прятались в поэзию, как в окопы, зализывая раны, полученные в столкновениях с гормональными бурями и требованиями соответствовать статусу лучшего МОУ в городе.
В 2007 г. Дмитрий, не проявляя особенного интереса ни к чему, кроме роликовой доски, поступил на юридический
факультет Брянского государственного университета имени академика И. Г. Петровского, в самом углу которого ютилась
тогда малопонятная и оттого привлекательная специальность «Регионоведение». Год учился на регионоведа, по
колено бредя в норвежском языке, — в то время, как в изучение иностранных языков надо погружаться минимум по
грудь. В конце первого курса стало известно, что таинственному «регионоведению» суждено отпочковаться от юридического факультета, оставив околоправовые предметы, и припочковаться к факультету историческому, приобретя предметы, соответственно, околоисторические. Дмитрий, успевший по плечи войти в актив факультета и купающийся по этому поводу в лучах бесхитростной студенческой славы, выпрыгнул из норвежской ладьи, сдал за лето недостающие экзамены и юркнул под крыло Фемиды — а та и не заметила.
В университете понемногу начал читать. С третьего курса попал в центр правовой помощи при факультете — и прижился. Юриспруденция приобрела плоть и из сухой теории превратилась в нечто осязаемое и занимательное.
В центре правовой помощи произошло знакомство с Павлом Шушкановым — преподавателем, кандидатом юридических наук и писателем-фантастом. Общение — пусть и не на литературные темы — с человеком, пишущим регулярно, потянуло на себя новую волну творчества, и клавиатура затрещала под натиском околофантастической графомании, за которую Дмитрию стыдно по сей день.
В 2011-м происходит событие чрезвычайной важности — извилистым, полным чудес путём, Дмитрий приходит к вере в
Бога. С этого события начинается новое персональное летоисчисление. Наступает период восторженного неофитства, полный открытий, радости и смысла. Возвращаются в жизнь книги — через религиозную литературу открывается и занимает
положенные позиции классика. Достоевский, Чехов, Шмелёв, Честертон, Льюис, Фет, А. К. Толстой, Сэлинджер — полки ломятся от покупок, трепетно собирается личная библиотека.
В это же время появляется работа — по специальности. Опыт, приобретённый в центре правовой помощи, делает
своё дело, и с самого начала пятого курса Дмитрий уходит на свободное посещение, с головой погружаясь в работу.
На работе, в офисе, его застаёт новая волна — она пробивается издалека внезапным рассказом, позже опубликованным в «Неве», и определяющим темы текстов, которые будут написаны спустя годы. За неожиданной удачей следуют несколько туманных, блекнущих в тени предшественника, рассказов, спрятанных в «архив» — и волна уходит, оставляя
после себя увлечение вошедшим в моду «блогингом».
В 2013 г. Дмитрий женится на любимой девушке.
Вдохновляясь двумя авторами — Мирославом Бакулиным и Вячеславом Бутусовым, Дмитрий осаждает «Живой журнал», помимо своей воли набивая руку на создании множества коротких текстов, претерпевающих бесчисленное количество изменений и по форме, и по содержанию. Главным читателем становится упомянутый кандидат юридических
наук — начинается уже сугубо литературное товарищество.
В какой-то момент Дмитрий, оставивший собственное
творчество, начинает писать статьи о творчестве Антона Павловича Чехова. Статьи имеют успех в интернет-сообществе. Параллельно сему упомянутый кандидат наук раскачивает лодку призывами писать «своё».
В 2016 г. Дмитрий становится отцом. Чудо отцовства наполняет душу доселе неведанными переживаниями и добела
раскаляет «творческий нерв».
И в феврале 2017 г. происходит возвращение к «своему»,
шумит новая волна. Пишется рассказ для международного
конкурса «Всемирный Пушкин», за ним ещё и ещё, и в октябре Дмитрий получает приглашение в село Большое Болдино
— на подведение итогов конкурса. Рассказ занимает первое
место в своей номинации.
В Болдине происходит знакомство с «коллегами» — в том числе и старшими. Колоссальную роль играет общение с поэтом Александром Сергеевичем Чесновым, членом жюри.
Творчество переосмысляется, отношение к нему становится серьёзнее. Дивная болдинская земля, несущая на себе отсвет
пушкинского гения, становится своеобразным благословением — вдохновенным и ярким.
После Болдино приходят публикации — рассказы оседают в «Новом береге», «Нижнем Новгороде», «Волге», «Неве»,
сетевых изданиях. Творческий процесс набирает обороты.
В сентябре 2018 г. подводятся итоги очередного «Всемирного Пушкина» — и Дмитрий снова едет в милое сердцу Болдино за первым местом. В это же время сборник из десяти рассказов становится победителем областного конкурса «Я пишу», выходит в финал национальной премии «Русское слово», «Русские рифмы» и приносит автору звание лауреата.
Творчество Дмитрия сегментировано — каждая «ячейка» отделена от соседних своеобразием творческого акта, посредством которого создается текст. Рассказы из жизни пишутся не так, как рассказы вымышленные, написание детской прозы отлично от написания статей о Чехове, дневник конструируется одними средствами, жанровые эксперименты — другими. Есть цикл историй, написанных в сослагательном наклонении и наполняющих реальные переживания детства фантастическими сюжетами, есть гротескные и абсурдные рассказы, есть сказки, есть стихи. Творческое измерение каждого автора многослойно, оно имеет центр и периферию, его ландшафт причудлив и фантастичен — и исследование его, составление «дорожной карты» представляет особенный интерес для самого пишущего человека. Творчество превращается в путешествие, наполненное неожиданными поворотами, встречами и открытиями.
Член Союза писателей России с 2020 года.